osnatka

диалог в полпервого ночи:
Я: Рыжий, ты читал Муму?
Р: да нет, я как-то вообще Чехова не очень...
Я: ну ты даешь, брат! Чехов! ты б еще Пушкину ее приписал!
Р: а что, не Чехов? а кто?
Я: Толстой, конечно!

ну а че, тоже на "Т".

утром проснулась в холодном поту. снилась мне Муму, которую написал Толстой. никто ее не утопил, но была она грустна и не могла определиться: броситься ли под поезд, уйти ли на войну, а может ощениться наконец. и барыни у ней не было, и Безухов в роли Герасима был никуда не годен, и Татьяна с Анной все наслаивались друг на дружку.

если кто не знает, в нашей солнечной стране два месяца в году садики закрываются к несказанной радости всех родителей, которые работать почему-то продолжают. существует, разумеется, ряд разнозатратных решений этой проблемы.
и вот мы тут подумали, и организовали родительский лагерь на семь семей. каждый день двое счастливчиков пасут стаю в семь голов, развлекая их кто во что гаразд. сегодня был первый день и я как раз была пастушкой. что я могу сказать. это прекрасно! серьезно, никогда не мечтала быть воспиталкой (хотя сейчас ей, собственно, являюсь, разве что для великовозрастных балбесов), но это просто кайф, тусовать с детьми, при условии, что это не работа. потому что, когда это не работа, то дети как-то незаметно переходят в категорию "своих" (мозги делают интересный финт), что магическим образом меняет количество сил, затрачиваемых на процесс.

в общем, все очень вдохновительно в плане нашего обдумываемого хоумскуллинга.

Оказывается тейманим камац читают как "о", а гимель с дагешем - как "дж". то есть, у них получается "коэн джодоль".

прошли с Рыжим типа-тест на IQ . у меня 130, у него 132.
вспоминается классика: я такая умная, я такая красивая, почему же я такая бедная?! (с)

"конь унес любимого" - отличная колыбельная

а кто-то из вас смотрит эту сидру? как вы думаете, почему именно Аллу и Вову постоянно задерживают?

вчера к нам в школу приезжали старые выпускники. в смысле которые уже давно с нашей школой попрощались. сначала были просто ляляля и бурные аплодисменты, а потом выпускники разошлись беседовать за жизнь с группами. с нами сидел еменец, который жил тут в конце шестидесятых еще. он в семьдесят втором закончил школу.

история у него, прям как у ломоносова: такая страсть к учебе сегодня не встречается, наверное. рассказывает, четыре года он книжки из рук не выпускал. буквально. потом пошел в армию, а как вернулся - еще столько же. говорит, ел он в основном макароны: их можно варить, не отрываясь от книжки. говорит: знаете как макароны на готовность проверяют? никто у нас не знал такого. а вот Рыжий, когда я у него спросила, сразу ответил: в потолок кидают! а что, говорит, ты ни разу макароны в потолок не кидала? конечно, если упал обратно - сырой еще, если прилип - готово.

еще рассказывал, что был он единственный еменец в группе мароканцев. и они чморили его по-черному, жить не давали. пока он не взбеленился и не отпиздил кого-то там совершенно некрасиво. с тех пор они по сей день друганы. не было у него мамы, которая сказала бы, что мы растим поколение мира...

Гилель вошел в фазу острого осознания своего мужского начала. обдирает все розовое, что попадает в поле его зрения. отказывается есть с красной, на мой взгляд, тарелки, потому что она "йозовая!", бесконечно играет в "мИлхама" (войнушки) и говорит: "אני שונא בנות" (ненавижу девчонок).
Рыжий спрашивает: ну а есть хоть одна девочка, которая тебе нравится? Лелик, подумав, отвечает: да. мама! она меня целует (целюет) и кормит.
ему еще четырех нет.

у Якима вообще так не было, даже близко!

просто так, очень уж хороша девица. она там еще с бобби макферрином славно отжигает, хотя он с кем только не.